Статья о том как украинцев постепенно заставляют забыть потомками кого они являются. Лягушку варят постепенно. 9 мая от года к году.
"Как нас лишают памяти
Мы однажды уже говорили, что для нас СССР — то же, что для западноевропейцев — Древний Рим. Одни его любят, другие ненавидят, но все вышли из него, и его культура непосредственно или в снятом виде живет в каждом из нас. Так и праздник Дня Победы стал частью народной души, народной культуры. А культура — штука крайне консервативная, и меняется она очень медленно. Но тем не менее меняется.
Американская школа социальной психологии (Фестингер, Аронсон, Миллгрэм, Зимбардо и др.) в рамках изучения феномена «зла», в частности холокоста и фашистского террора как такового, выявила последовательность реакций на социальное влияние.
Первая — это подчинение. Мотивацией для подчинения является желание получить поощрение или избежать наказания. Так, моментально после госпереворота 2014 года на Украине запретили праздничные парады в честь Дня Победы. Одно это дало колоссальный эффект. Раз соответствующее государственное массовое мероприятие не проводится, абсолютное большинство их тех, кто раньше выходил на улицы с гвардейскими лентами, красными флагами, шариками, транспарантами и т.д., больше не выходят. 9 Мая для них остается важным днем, но у этих людей больше нет привычной возможности праздновать его вместе.
Однако кто-то способен на самоорганизацию — например, собраться на митинг у какого-нибудь мемориала. Для них принимают т.н. закон о декоммунизации и запрещают символику Победы. Полиция и агрессивные группировки неонацистов действуют вместе (фашисты и полиция — одна коалиция), и часть людей: а) не хочет нарушать новый закон, б) боится его нарушить. Да и на «стихийно» организованные собрания у памятников просто опасно ходить из-за курсирующих по периметру вместе с правоохранителями камуфляжных боевиков с рунами на шевронах.
А чтобы у минимума граждан возникало желание идти на «народные» митинги, местные чиновники и бизнесмены в разных точках города (лишь бы не дать людям собраться в одном месте) проводят выхолощенные официальные мероприятия, где можно поесть, выпить и послушать казенные речи о том, как хорошо, что победили Гитлера. Вместо Знамени Победы там будут «жовто-блакитные» флаги, а цветы недоумевающим ветеранам подарит какой-то атошник со словами: «Вы боролись против фашизма, а мы боремся против рашизма». Народ не слушает ни камуфляжного атошника, ни пиджачного чиновника, а просто гуляет и ест шашлык.
Постоянная угроза вырабатывает в людях привычку. Это второй тип реакции на социальное влияние. Кто-то возмущается, но, если традиционный способ празднования опасен, а такой — не опасен, большинство склоняется ко второму варианту и привыкает к нему. Но возникает когнитивный диссонанс (термин, введенный социальным психологом Леоном Фестингером) — действия расходятся с желаниями. Поэтому свои действия нужно рационализировать, доказав самому себе, что поступать именно так — единственно правильный вариант.
Вот и возникает третий тип реакции — идентификация. Мы ведем себя определенным образом не потому, что нам так нравится, а потому, что это обеспечивает хорошие отношения с теми, с кем мы себя идентифицируем. Поясним на примере... "